Как гордыня приводит к безумию
Первая гордость есть та, когда кто укоряет брата, когда осуждает и бесчестит его как ничего не значащего, а себя считает выше его, — таковой, если не опомнится вскоре и не постарается исправиться, то мало-помалу приходит во вторую гордость, так что возгордится и против Самого Бога, и подвиги и добродетели свои приписывает себе, а не Богу, как будто сам собою совершил их, своим разумом и тщанием, а не помощью Божией.
Поистине, братия мои, знаю я одного, пришедшего некогда в сие жалкое состояние. Сначала, если кто из братий говорил ему что-либо, он уничижал каждого и возражал: «Что значит такой-то? нет никого достойного, кроме Зосимы и подобного ему». Потом начал и сих осуждать и говорить: «Нет никого достойного, кроме Макария». Спустя немного начал говорить: «Что такое Макарий? нет никого достойного, кроме Василия и Григория». Но скоро начал осуждать и сих, говоря: «Что такое Василий? и что такое Григорий? нет никого достойного, кроме Петра и Павла». Я говорю ему: «Поистине, брат, ты скоро и их станешь уничижать». И поверьте мне, чрез несколько времени он начал говорить: «Что такое Петр? и что такое Павел? Никто ничего не значит, кроме Святой Троицы». Наконец, возгордился он и против Самого Бога и таким образом лишился ума.
Посему-то должны мы, братия мои, подвизаться всеми силами нашими против первой гордости, дабы мало-помалу не впасть и во вторую, т.е. в совершенную гордыню.
Авва Дорофей, Поучение второе
Притча о грешных мыслях
Один праведный человек по имени Лавр оставил свое село и ушел в горы, искоренив в душе своей все свои желания, кроме желания посвятить себя Богу и попасть в Царство Небесное. Несколько лет Лавр провел в посте и молитвах, думая только о Боге. Когда он снова вернулся в село все односельчане подивились его святости. И все его почитали как истинного человека Божия. И жил в том селе некто по имени Фаддей, который позавидовал Лавру и сказал односельчанам, что и он может стать таким же, как Лавр. Тогда удалился Фаддей в горы и стал в одиночестве изнурять себя постом. Однако через месяц Фаддей вернулся обратно. И когда односельчане спросили, чем он занимался все это время, он ответил:
— Я убивал, крал, лгал, клеветал на людей, превозносил себя, прелюбодействовал, поджигал дома.
— Как это может быть, если ты был там один?
— Да, телом я был один но душой и сердцем я все время был среди людей, и чего не мог делать руками, ногами, языком и телом своим, делал мысленно в душе.
(Святитель Николай Сербский. Объяснение десяти заповедей. Заповедь 10-я)
«Все мои леса, все мои луга!»
Человек в счастье забывается и все приписывает себе – своей бессильной и мнимой власти, но лишь посетит его какое-нибудь несчастье, просит пощады и у воображаемого врага. Эту истину о. Амвросий так изображал:
Человек – как жук. Когда теплый день и играет солнце, летит он, гордится собою и жужжит: «Все мои леса, все мои луга! Все мои луга, все мои леса!» А как солнце скроется, дохнет холодом и загуляет ветер – забудет жук свою удаль, прижмется к листку и только пищит: «Не спихни!»
Немного нечистого хлеба
Брат сказал авве Пимену:
– Когда я подаю своему брату немного хлеба или чего другого, то демоны унижают мою милостыню, будто бы она подается из человекоугодия.
Старец отвечал ему:
– Хотя бы твоя милостыня подавалась из человекоугодия, но мы все же должны подавать нужное, — и рассказал ему следующую притчу:
– Два земледельца жили в одном месте. Один из них посеял и собрал немного хлеба, хотя и нечистого, а другой, поленившись сеять, не собрал ничего. В случае голода, кто из них будет иметь пропитание?
Брат отвечал:
– Тот, кто собрал немного хлеба, хотя и нечистого.
Старец сказал:
– Так будем же и мы сеять немного, хотя бы даже и нечистого, чтобы не умереть от голода.
Скитский Патерик. Отечник проповедника
Благое устроение
Слышал я о некоем брате, что, когда он приходил к кому-либо из братий и видел келью его невыметенной и неприбранной, то говорил в себе: «Блажен сей брат, что отложил заботу обо всём, или даже обо всём земном, и так весь свой ум устремил горе́, что не находит времени и келью свою привести в порядок».
Также если приходил к другому и видел келью его убранною, выметенною и чистою, то опять говорил себе: «Как чиста душа сего брата, так и келья его чиста, и состояние кельи согласно с состоянием души его».
И никогда он не говорил ни о ком: «Сей брат нерадив», или «сей тщеславен», но, по своему доброму устроению, получал пользу от каждого.
Благий Бог да подаст нам благое устроение, чтобы и мы могли получать пользу от каждого и никогда не замечать пороков ближнего.
Авва Дорофей, Поучение шестнадцатое
Крокодилы
Ты говоришь, что веришь в Бога, но не можешь поверить в существование бесов. Есть притча об одном страннике, который, придя в Египет, имел большое желание искупаться в Ниле, чтобы потом было что вспомнить. Местные жители предостерегали его о том, что в Ниле водятся крокодилы, отговаривая заплывать на глубину. Но он не верил «бабьей сказке» о крокодилах и, как хороший, уверенный в себе пловец, заплыл далеко в мутные нильские воды. Вдруг крокодил набросился на пловца и вонзил в него свои зубы. При жизни храбрец не захотел поверить в существование крокодилов, а перед смертью не осталось у него на это времени.
Святитель Николай Сербский. Миссионерские письма. Письмо 203, «любителю истины», о бесах
***
Видишь, что безумное слово делает? Но не оставлю тебя без примера доброго слова. Во время войны послали одного боязливого солдата в разведку. Все знали его боязливость и смеялись, когда узнали, куда посылает его старшина. Только один солдат не смеялся. Он подошел к своему товарищу, чтобы поддержать и ободрить его. Но тот ответил ему: «Погибну я, враг совсем рядом!» – «Не бойся, брат: Господь еще ближе», – ответил ему добрый товарищ. И эти слова, как большой колокол, зазвонили в душе того солдата и звонили до конца войны. И вот, некогда робкий солдат вернулся с войны награжденный многими орденами за храбрость. Так преобразило его благое слово: «Не бойся: Господь еще ближе!».
Мягкое слово Божие и грубое сердце
Авва Пимен, когда некоторые отцы спрашивали его о нечувствии сердца, отвечал им:
– Вода по свойству своему мягка, а камень – тверд. Но если над камнем висит желобок, то вода, стекая каплями, мало-помалу пробивает камень. Так и слово Божие мягко, а сердце наше грубо; но если человек часто слушает слово Божие, то страх Божий приходит в сердце его.
(Святитель Николай Сербский. Миссионерские письма. Письмо 70, скромному человеку, который покаялся в том, что согрешил словом)
«Я не оставлял тебя»
Расскажу одно предание. Жил старец в безмолвной пустыне. Напали на него бесы видимо и начали тащить вон из келии, чтобы выгнать совсем и из пустыни. Старец начал сам отбиваться от них, но те пересилили его и уже к самой двери притащили. Еще бы немного — и они вышвырнули бы его вон. Видя крайнюю беду, старец воззвал; «Господи, Иисусе Христе! Почто мя оставил еси! Помоги мне, Господи!» Как только воззвал, тотчас явился Господь и разогнал бесов, а старцу сказал: «Я не оставлял тебя; но как ты не призывал Меня, а сам думал управиться с врагами, то не приступал помочь тебе. Сам ты виноват, понадеявшись на себя. Призывай Меня, и всегда встретишь готовую помощь». Сказав это. Господь стал невидим. Вразумив старца, этот случай и всем нам дает урок не барахтаться с страстными помыслами своим с ними мысленным препирательством, а тотчас обращаться к Господу с молитвою против них.
(Святитель Феофан Затворник. Что есть духовная жизнь и как на нее настроиться. Гл. 58)
***
Когда одного старца спросили, почему он ушёл из мира, тот ответил так:
– Пока слово не произнесено, оно – узник того, кто собирался его сказать. Когда же слово сказано, его пленником становится тот, кто произнёс его. Я часто раскаивался в том, что говорил, но ни разу не сожалел о том, что молчал.
Мать и дитя
Видели вы, как мать учит ходить свое дитя? Сначала она поддерживает его, приучая уверенно перебирать ножками, потом оставляет одного где-нибудь около стула, отходит шага на три и манит. Малютке страшно. Поддержки нет. Надо оставить стул и сделать три шага самостоятельно. Целых три шага! Правда, мама близко. Если споткнешься, она сейчас подхватит на руки и не даст ушибиться больно. Но три шага! Целая пропасть! Малютка мнется в нерешительности. Но стоять скучно. Мама манит. Надо к ней. Тихонько выставляет он одну ножку вперед. Секунда колебания. Потом вдруг страшное усилие, два неверных, быстрых-быстрых, спотыкающихся шага, и он с размаху бросается в мамин подол. Какая радость! Какой восторг!
Так и Господь, как любящая мать, учит Своих детей. Их необходимо иногда оставлять одних, чтобы заставить сделать нужное усилие, приучить держаться твердо на ногах и собственной волей ходить по стезям жизни в Боге. Бурями и временными оставлениями укрепляется душа.
Святитель Василий Кинешемский. Беседы на Евангелие от Марка
Колесо
Мы должны жить на земле так, как колесо вертится, только чуть одной точкой касается земли, а остальными непрестанно вверх стремится; а мы, как заляжем на землю, и встать не можем.
Преподобный Амвросий Оптинский
Почему Бог не дал крыльев человеку
Один охотник любил ходить в лес и в поле за добычею. Однажды долго восходил он на высокую гору, выслеживая зверя, и, утомившись, сел на большом камне отдохнуть. Увидав стаю птиц, перелетающих с одной высоты на другую, он стал думать: «Почему Бог не дал крыльев человеку, чтобы мог он летать?» В это время тем местом проходил смиренный отшельник, и, узнав мысли охотника, сказал ему:
– Вот, ты помышляешь, что Бог не дал тебе крыльев: но если тебе дать крылья, то ты все равно не будешь доволен и скажешь: «Крылья мои слабы, и я не могу с ними долететь до неба, чтобы увидеть, что есть там»; и если тебе будут даны такие сильные крылья, чтобы ты мог подняться до неба, то и тогда ты будешь недоволен и скажешь: «Я не разумею, что тут происходит». И если тебе будет дан разум, то опять ты не будешь доволен и скажешь: «Почему я не ангел?» И если тебя сделают ангелом, то ты снова будешь недоволен и скажешь: «Почему я не херувим?» И если ты станешь херувимом, то ты скажешь: «Почему Бог не дал мне управлять небом?» И если дано будет тебе управлять небом, то и тогда ты не удовлетворишься и, как некто другой, дерзко взыщешь большего. Поэтому всегда смиряй себя и будь доволен тем, что тебе даруется, и тогда будешь жить с Богом».
Охотник увидел, что отшельник сказал истину, и возблагодарил Бога, что послал ему монаха, который вразумил его и открыл ему путь смирения.
Если бы на дубе росли тыквы
Один мужик поехал в лес за дровами. Утомившись от трудов, он лег отдохнуть под большим дубом и, снизу смотря на ветви дуба, видя на нем множество крупных желудей, подумал: «Было бы лучше, если бы на дубе росли тыквы». С этой мыслью закрыл он глаза, и вдруг упал один желудь и больно ударил его по губам. Тогда мужик и говорит: «Я ошибся, Бог умнее меня, и хорошо устроил, что на дубе желуди, а не тыквы. Будь это тыква, она меня убила бы своею тяжестью».
Так часто все мы осуждаем творение Божие, вместо того, чтобы предаваться на волю Божию. Кто предался Его святой воле, тот покоен, а кто своим умом пытается все постигнуть, тот неискусен в духовной жизни. Чтобы познавать волю Божию, нужно покориться ей, и тогда Господь Своею благодатью будет вразумлять и легко станет жить. И хотя бы болен был тот человек или беден, но радостно будет на душе, потому что здоров он и душой и разумом, и умом зрит он Господа, и во смирении духа любит Его, и от любви той забывает мир; а если и помнит, то любовь Божия понуждает его молиться за мир, и даже до слез.
Такой приятный путь Господень для духа нашего.
***
Купил один монах мула — молодого, плохо обученного. Привязал его веревкой к лужайке и оставил пастись. Приходит попозже, а мул этот отвязался. Хозяин к мулу, а мул — от хозяина! Взял монах уздечку — и за ним. А тот — по кустам, по оврагам — уходит! Разозлился монах: бегает за ним и ругает его почем зря. Устал страшно. Потом подумал: «Чего это я за ним бегаю? Пусть он побегает за мной!»
Пошел в дом, взял хлеб с солью, сел в трапезной и ест хлеб по кусочку…
Слышит: в кустах затрещало — мул подошел поближе, потом из кустов вышел, ушами водит и ноздри подрагивают. А сам ближе и ближе к хлебу. Потом совсем рядом стал, морду тянет к хлебу и ржет тихонько! Хозяин не удержался — рассмеялся! «Эх ты! — говорит. — Дурачок! Ладно, ешь хлеб!» Надел на него узду и повел в хлев.
Так и подружились…
Если хочешь покончить с рассеянием ума, приучи его к распорядку, который привлечет ум в сердце, подобно тому, как добрый хозяин приманивает коня на кусок хлеба с солью.
***
Один француз в сопровождении араба-христианина совершал путешествие по пустыне.
День за днем араб не забывал преклонять свои колена на горячем песке и взывать к Богу.
Однажды вечером неверующий француз спросил у араба:
— Откуда ты знаешь, что существует Бог?
Проводник на минуту задумался и ответил:
— Откуда я знаю, что существует Бог? А из чего ты заключаешь, что в прошлую ночь мимо нашей палатки прошел верблюд, а не человек?
— Ну, это же видно по следам, — удивился неверующий француз.
Тогда, показав рукой на заходящее солнце, залившее своими лучами весь горизонт, араб сказал:
— Это следы не человека.
***
У одного старика было три сына. И они никак не могли ужиться вместе. Старику очень хотелось, чтобы после его смерти сыновья жили в мире. Он решил научить их этому.
Однажды, отец позвал их к себе и попросил разломать пополам веник. Сначала попробовал старший сын, но, сколько он ни старался — ничего не получилось. Такие же неудачи постигли среднего и младшего. Тогда отец развязал веник и попросил каждого сына разломать по несколько соломинок. Это, конечно же, им с лёгкостью удалось.
Тогда отец сказал:
— Вот так же и в жизни. Если вы будете вместе, то вас никто не сломит, а по отдельности вас так же легко победить, как и сломать пару соломинок.
***
В больнице в одной палате лежали два тяжело больных человека. Один лежал у окна, а кровать другого располагалась у двери.
— Что там видно в окне? — как-то спросил тот, что лежал у двери.
— О! — оживился первый. — Я вижу небо, облака, напоминающие зверюшек, озеро и лес вдалеке.
Каждый день лежащий у окна рассказывал своему соседу о том, что происходит за окном. Он видел лодку, рыбаков с огромным уловом, детей, играющих на берегу, юных любовников, держащихся за руки и не сводящих друг с друга сияющих глаз.
В то время как он наблюдал все эти удивительные события за окном, его соседа мучила глухая злоба. «Это несправедливо, — думал он. — За какие такие заслуги его уложили у окна, а не меня, и я могу лицезреть только дверь с облупившейся краской, в то время как он любуется видом из окна?»
Однажды лежащий у окна сильно закашлялся и стал задыхаться. Он пытался дотянуться до кнопки вызова медсестры, но у него не было сил, потому что он содрогался от кашля. Сосед наблюдал за происходящим. Ему ничего не стоило нажать на свою кнопку, но он этого не сделал.
Через некоторое время первый затих и вытянулся на своей постели.
Когда его унесли, сосед попросил медсестру, чтобы его переложили к окну. Медсестра выполнила просьбу больного, перестелила его постель, помогла ему перелечь на противоположную кровать и, убедившись, что больному удобно, направилась к двери. Вдруг её остановил удивлённый возглас больного:
— Как же так! Это окно выходит на глухую серую стену! Но тот, кто умер, рассказывал мне, что видел лес, озеро, облака, людей… Как же он мог всё это видеть из этого окна?
Медсестра печально улыбнулась:
— Он вообще не мог ничего видеть; ваш покойный сосед был слепым.
***
Как-то в одно селение пришёл и остался там жить старый мудрый человек. Он любил детей и проводил с ними много времени. Ещё он любил делать им подарки, но дарил только хрупкие вещи. Как ни старались дети быть аккуратными, их новые игрушки часто ломались. Дети расстраивались и горько плакали. Проходило какое-то время, мудрец снова дарил им игрушки, но ещё более хрупкие.
Однажды родители не выдержали и пришли к нему:
— Ты мудр и желаешь нашим детям только добра. Но зачем ты делаешь им такие подарки? Они стараются, как могут, но игрушки всё равно ломаются, и дети плачут. А ведь игрушки так прекрасны, что не играть с ними невозможно.
— Пройдёт совсем немного лет, — улыбнулся старец, — и кто-то подарит им своё сердце. Может быть, это научит их обращаться с таким бесценным даром хоть немного аккуратней?
Aufheben
Во время Великой Отечественной войны в одной из русских деревень мать провожала сына на фронт. Сын был человеком далёким от церковной жизни и нагрудного креста не носил. Мать, благословляя его, надела ему на шею крестик и попросила не снимать его ни при каких обстоятельствах. Молодой человек, хотя и вырос в атмосфере атеистической пропаганды, мать послушался и воевал с крестом на груди. Случилось ему со своей воинской частью оказаться в окружении и попасть к немцам в плен.
Всех пленных выстроили длинными шеренгами. Вдоль них пошёл офицер с группой солдат. Внимательно всматриваясь в лица, офицер иногда останавливался, тыкал в грудь пленного и говорил:
— Der Jude! (Еврей)
Указанного военнопленного охранники вытаскивали из шеренги и отводили в сторону. Кучка отобранных для расстрела евреев всё росла и росла.
Молодой человек, которого мать благословила на фронт нагрудным крестиком, родился в русской деревне, но был чернявым, кудрявым и чертами лица походил на представителей еврейского племени. Он смотрел на приближающегося к его шеренге офицера и всё отчетливее слышал возгласы:
— Der Jude!.. Der Jude!..
Когда очередь дошла до него, офицер ткнул его пальцем и сказал:
— Der Jude! — и двинулся было дальше. Но на счастье пленного, взгляд офицера скользнул по расстёгнутому вороту его гимнастёрки. Немец заметил на его груди крест. На мгновение задумавшись, офицер скомандовал:
— Aufheben! (Отставить) — и пошёл дальше вдоль шеренги.
Солдат, уже положивший руку на плечо пленного, снял её и двинулся вслед за офицером.
Пленный вытер дрожащей рукой пот со лба и вспомнил о матери.
Просмотров: (421)